В истории народов России много горьких страниц, которые, к сожалению, не вычеркнешь из памяти. Наиболее страшные из них - годы жестоких репрессий 20-50 годов прошлого века.

Не обошли стороной политические репрессии и наш район. Сотни наших земляков в разные годы сталинского режима прошли аресты, раскулачивания, ссылки. Многие, не дожидаясь прихода оперуполномоченных ВЧК, ОГПУ, НКВД, в спешке покидали родные места, бросая годами нажитое имущество, дома, скотину. О таком периоде, как коллективизация красочно и живо написал наш земляк Аксентий Григорьевич Вологин в своей книге «Крутые повороты». Только на примере одного села Ожогино можно понять, какое преступление совершило государство против крестьянства, против простого русского мужика.

1920-1930 годы характеризуются становлением в СССР репрессивной государственной политики, созданием системы правовых актов, позволявших превратить государственную власть в оружие партии, уничтожить оппозицию не только внутри партии, но в целом в стране и таким образом обеспечить господство и всесилие карательных органов власти. Преступления Сталина являлись преступлениями всего режима. Они совершались коллективно. Его соратники, объединенные в Политбюро, Оргбюро, Секретариат и в ключевые для власти системы государственной безопасности, были одновременно и сообщниками в осуществлении всех репрессивных кампаний. Документы, издаваемые партийными, государственными органами, а также директивы НКВД обретали тут же форму законов, которые никто не смел отменить. Они исполнялись с невероятной жестокостью, цинично, точно и в срок, отправляя на плаху и в лагеря сотни тысяч невинных соотечественников.

Механизм уничтожения был прост и страшен одновременно. Безжалостный каток репрессий прокатился по всему Советскому Союзу, подминая под себя цвет народа, не разбирая ни национальности, ни происхождения, ни образования и социального положения, ни даже возраста. Те, кто был трудолюбив, образован, талантлив, но неугоден политическому строю, кто позволял себе выражать недовольство проводимой в стране политикой, в первую очередь попадали под молох системы. Тысячи людей были расстреляны, миллионы подвергнуты моральным и физическим мучениям и уничтожению, а семьи обречены на беспросветную череду страданий.

Существовавшая в те годы 58 статья УК с 14 пунктами давала безграничное право определять любую меру наказания вплоть до расстрела. Работа следствия и судов заключалась в выбивании у «врагов народа», «троцкистов», «шпионов», «контрреволюционеров», «националистов» (палитра ярлыков широка) признания любыми средствами. В противном случае работников следствия и суда самих ждала участь осуждённых. Репрессии не щадили и самих исполнителей сталинской воли.

На сегодняшний день во многих регионах нашей страны изданы Книги памяти жертв политических репрессий (в Курганской области пока нет). Сейчас с определённой степенью точности можно сказать, сколько тысяч граждан были необоснованно подвергнуты аресту, сосланы из родных мест, заключены в лагеря, расстреляны. И всё-таки эта цифра, не может быть точной. Рядом с каждым именем подвергшегося репрессиям человека логично было бы поставить имена его близких: матери, отца, жены, детей. Кто подсчитает их страдания и слёзы, унижения и притеснения, которым они были подвергнуты? Помещённые в детские дома, исключенные из институтов, выгнанные из родного дома, дети не забывали своих матерей и отцов, не верили, что они были врагами народа.

«Покаянием» государства стало признание детей репрессированных тоже жертвами тоталитаризма. Федеральный Закон «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 22 января 2003 года - тому подтверждение. Что требуется для осмысления и преодоления разрушительного опыта годов репрессий? Последние два десятилетия показали, что необходимо публичное рассмотрение политического террора советского периода с правовых позиций. Террористической политике тогдашних руководителей, их конкретным преступлениям необходимо дать ясную юридическую оценку. Только такая оценка может стать точкой отсчёта правового и исторического сознания, фундаментом для дальнейшей работы с прошлым. В противном случае отношение общества к событиям эпохи террора неизбежно будет колебаться в зависимости от изменения политической конъюнктуры.

Видимо, пришло время, когда необходимо исключить из названий улиц и площадей имена государственных деятелей — организаторов и активных участников террора. Топонимика не может оставаться зоной увековечения памяти преступников. Необходима государственная программа подготовки и издания во всех субъектах Российской Федерации Книг памяти жертв политических репрессий. Всё это способствовало бы восстановлению памяти об одной из крупнейших гуманитарных катастроф XX века, могло бы выработать устойчивый иммунитет к тоталитарным стереотипам.

К 2003 г. в пределах бывшего СССР было издано 626 Книг памяти, в которых приведены имена более 1 500 000 жертв политических репрессий.