Ветеран-чернобылец Михаил Анатольевич СОЛОВЬЁВ.

26 апреля в нашей стране вспоминают трагедию на Чернобыльской АЭС, произошедшую в 1986 году. В этот день весь мир «вздрогнул» от взрыва энергоблока. Радиационная пыль протянулась «хвостом» через территорию Украины, Белоруссии, 14 областей России и накрыла часть территории Западной Европы. Но известно об этом стало далеко не сразу. Впрочем, и за все прошедшие годы с момента аварии появляющаяся информация по-прежнему весьма неоднозначна. Противоречивые данные, противоположные мнения.

Сегодня, спустя 28 лет после катастрофы, одно можно сказать точно, что при возведении саркофага, накрывшего взорвавшийся энергоблок станции, для ликвидации последствий аварии были задействованы десятки тысяч ликвидаторов, которые, рискуя жизнью и здоровьем, с честью выполнили приказ Родины. Среди них 32 наших земляка. Они в разные годы и на различных объектах внесли достойный вклад в ликвидацию последствий аварии. Сегодня наш рассказ о ветеране-чернобыльце из райцентра Михаиле Анатольевиче СОЛОВЬЁВЕ.

Повестка

Михаил Анатольевич - уроженец села Мостовского. Биография деревенского парня схожа со многими судьбами его сверстников: школа, служба в армии, работа в колхозе. Если не считать, что после армии Михаил выучился на помощника машиниста электропоезда, и полтора года водил поезда. Но зов родной земли вернул его обратно. Здесь он женился, в семье Соловьёвых появились сначала дочь, потом сын. Спустя пять лет после их счастливой семейной жизни в апреле 1986 года прогремел взрыв на атомной станции в Чернобыле. Слушая тревожные новости по телевизору, Михаил волновался. Отслуживший в своё время в войсках химической защиты в Германии, он знал, что такое атом. Невидимый глазу, не имеющий запаха и вкуса, он медленно, но верно разрушает организм человека.

Через 11 месяцев после аварии, 24 марта 1987 года, ему пришла повестка из военкомата. А на следующий день он уже был на пути к Чернобыльское АЭС.

- Мне не впервой подчиняться, раз надо помочь, значит, надо, - рассказывает о своей первой реакции на призыв Михаил Анатольевич. - Хотя, сказать честно, никакой добровольности со стороны призываемых не предполагалось в принципе. Раньше властно-партийная система работала чётко. Я не успел ещё понять, в чём дело, как председатель колхоза прямо с работы увёз меня в райцентр, там, в военкомате, для порядка «постращали», заставили подписать разные бумаги.

Вместе с другими разновозрастными «призывниками» Михаила отправили в Златоуст под вооружённой охраной бывших офицеров-афганцев. В воинской части они сдали личные вещи, получили обмундирование и перестали быть гражданскими людьми.

Рыжие сосны

Воинская часть размещалась за 30-километровой зоной от ЧАЭС в Гомельской области (Белоруссия) недалеко от села Сувиды. «Здесь был разбит большой палаточный городок, - вспоминает чернобылец. - Первое, что поразило, - рыжие сосны, пострадавшие от атома безмолвные деревья. В палатках жили по 60 человек. В тот год зима «задержалась», как говорили местные жители, на два месяца дольше. Даже в марте было много снега. Распределили меня в спецвзвод старшим дезинфектором медпункта. Сначала записывал в медкарты результаты анализов крови военнослужащих, затем стали вывозить на ликвидационные работы на территорию атомной станции. Мы не должны были самовольно покидать месторасположение, ходить по населённому пункту, прикасаться к каким-либо предметам и оборудованию без распоряжения».

Вплотную к опасности

- Меня поразил своей величиной пятиэтажный реакторный зал, многочисленные строительные объекты на АЭС, - продолжает рассказывать Михаил Соловьёв. - Трудились, как обычные рабочие. Подбирали бетонные обломки, разлетевшиеся при взрыве повсюду, чистили открытые трансформаторные подстанции, каналы, распределительные устройства. Одним словом, участвовали в действиях по снижению радиоактивных выбросов. Было не принято спрашивать, на сколько зашкаливает дозиметр, но в конце смены каждый узнавал, какую дозу облучения получил. Эта цифра заносилась в специальный журнал и в личный блокнот каждого из нас. Я уже тогда понял, что система дозиметрического контроля была далека от совершенства. После работы обязательно тщательно мылись в душе. Надо сказать, что у большинства ребят постоянно болели головы, тошнило. Мы понимали, что хватили лишку «мирного» атома. Те, кто приехал сюда пораньше, советовали употреблять спиртное. Но я не пил, так как хорошего вина здесь не было (одна сивуха местного разлива и одеколон), во-вторых, - нарушение дисциплины грозило продлением срока пребывания. А этого никто не хотел. Особо проявлять героизм ликвидаторы не стремились. Все знали, чем это закончится. Но были случаи, на мой взгляд, неоправданного геройства. Например, двум офицерам пообещали звезды Героев Советского Союза, если они водрузят красное знамя на трубу АЭС (там радиация зашкаливала). Задание они выполнили, но какой ценой: один умер сразу, другого увезли в госпиталь с лучевой болезнью…

9,28 рентгена

Спустя месяц после 20-ти «ходок» в зону заражения, Михаила перевели на другую, более привычную по бывшей армейской специальности работу. Сержант Соловьёв проводил дезактивацию (очистка от радиации) людей, автомобилей. В мае он вернулся домой. За полтора месяца работы его доза облучения составила 9,28 рентгена. В колхозе ему за командировку на ЧАЭС заплатили 825 рублей. Деньги отдал жене, и как-то они быстро разошлись. А вот здоровье, которое, как известно, ни за какие деньги не купишь, стало пошаливать. Сначала незаметно, а потом всё сильнее и сильнее. Бывшему ликвидатору не хочется рассказывать о болезнях, но в пухлой его медкарте зафиксировано их много. Вскоре у Михаила Анатольевича случился инфаркт миокарда, ему дали вторую группу инвалидности.

Уроки Чернобыля

В 50 лет М.А. Соловьёв пошёл на пенсию. Раз в год, а то и два он лечится в больнице. Таблетки с собой постоянно. Он благодарен жене и детям за поддержку. А ведь многие чернобыльцы стали одинокими и ненужными близким людям. Сожалеет Михаил Анатольевич об умерших ликвидаторах. Двое земляков – Анатолий Макеев и Александр Козлов, с которыми в одно время был на ЧАЭС, уже умерли. И ещё один урок вынес из поездки в зону отчуждения 57-летний Михаил Соловьёв:

- Надо ценить каждый прожитый день и быть благодарным судьбе за всё, - с грустью говорит ликвидатор.

Государство старается не забывать ликвидаторов аварии. Им досрочно положена пенсия, ряд выплат и льгот. К юбилейным датам вручаются награды. Вот и у моего собеседника их на груди целых пять, среди которых орден Мужества, медаль «Чернобыльское братство».

Пользуясь случаем, Михаил Анатольевич пожелал всем чернобыльцам района крепкого здоровья, терпения и семейного благополучия.

Владимир ЧЕРНЫШ
Фото Евгения БЕЛОКУРОВА.

В настоящее время на территории района проживает 16 ликвидаторов аварии. Некоторые чернобыльцы покинули наш район, а вот 14-ти ликвидаторам, к сожалению, не удалось дожить до сегодняшнего дня. Среди ныне живущих ликвидаторов есть награждённые государственными наградами. 4 ликвидатора награждены орденом Мужества: Михаил Анатольевич Соловьев (Шатрово), Михаил Николаевич Тюменцев, (Терсюкское), Леонид Михайлович Нагаев (Терсюкское), Геннадий Николаевич Сумароков (Барино). И 5 человек награждены медалью «За спасение погибавших»: Павел Александрович Стариков (Шатрово), Леонид Екимович Строжков (Яутла), Александр Витальевич Козлов и Борис Гаврилович Кощеев (Барино).